УЧИТЕСЬ ДЕЛАТЬ ДЕНЬГИ, Чтобы другие могли поучиться у вас

Тема нулевой технологии выращивания сельхозкультур с использованием сеялки «Semeato», внедряемой на Алтае и Украине, уже освещалась в публикациях нашей газеты (см. N 9 и 10/2008 и более ранние публикации). No-till позволяет осуществлять прямое размещение семян без предварительной подготовки почвы с минимальным воздействие на почву и сохранением пожнивных остатков. Благодаря этому в значительной степени сокращаются затраты на производство сельхозпродукции и обеспечивается стабильный урожай культур. Сегодня мы предлагаем запись беседы с бразильским ученым Дирсеу Нери ГАССЕНОМ, состоявшейся в июле 2008 года во время семинара, организованного фирмой «Август», ООО «Компания Агромир» (Краснодар) и ООО «АгроХимСервис» (Барнаул) на базе ООО «Вирт» Целинного района Алтайского края.

Дирсеу, расскажите немного о себе.

Я – сын фермера, старший из четверых детей. До поступления в университет, где изучал агрономию, я всегда работал в поле. С первого же года обучения уделял много времени изучению вредных объектов – вредителей, болезней и сорняков. Это было время, когда технология No-till только делала первые шаги. Позже я закончил магистратуру, а затем обучался в докторантуре в Новой Зеландии. Более 20 лет я занимался наукой в федеральном НИИ, а с 2000 года работаю сам по себе. Тогда я решил, что самое главное – распространять информацию о No-till для ассоциаций фермеров, работающих по этой технологии.

А с чего вообще начинался No-till?

В Америке – с первых индейцев, которые применяли примитивную форму No-till. Они не пахали землю, а палкой-копалкой делали углубление в почве и клали туда зерна. Я хочу, чтобы сегодня мы говорили не о продаже техники, гербицидов и т. д., а об изменении способа ведения сельского хозяйства, осуществления его с меньшим количеством топлива, улучшением состояния окружающей среды, дружественным отношением к природе и пониманием ее.

Я не устану повторять: первое, что нужно сделать перед тем, как начать внедрять No-till, – это поменять сознание. И вы в России, и мы в Бразилии живем во времена глубоких перемен. Сначала в четыре раза выросла стоимость нефти, теперь разразился финансовый кризис. И все это говорит о том, что мы должны вести сельское хозяйство с минимальными затратами и максимальной эффективностью.

Что Вас привело в Россию?

Многое… Я приехал по приглашению российского фермера Павла Бейфорта и просьбе директора ООО «Компания Агромир» Андрея Твердохлеба. Русские люди произвели на меня большое впечатление. Наверное, на них влияют огромные ровные сибирские территории. Это очень открытые люди, которые свободно мыслят о сельском хозяйстве. Я увидел здесь большие возможности для применения новых технологий. Так как сельскохозяйственные методы скорее не районированы, а общеприняты во всем мире, то, побывав на Алтае, я уверен, что вскоре здесь будут большие перемены. Совместно мы изменим консервативный подход и способ ведения сельского хозяйства, уменьшим использование тракторов, силы, мощи. И это значит, что мы эффективнее будем использовать землю, уменьшим денежные затраты, расход ГСМ и в то же время улучшим состояние окружающей среды.

Удивительно – бразильцы в России! Я бы никогда не подумал, что мы приедем сюда, для того чтобы уменьшить затраты и улучшить сельское хозяйство России. No-till очень развит в Южной Америке, но мы приехали не для того, чтобы учить. Мы просто обмениваемся нашими методами работы. И я абсолютно уверен, что широкое распространение No-till в России – это вопрос времени. И первый этап – изменения в сознании – будут происходить быстрее, потому что на него очень сильно давят растущие затраты на ГСМ, удобрения и т. д.

Какова, на Ваш взгляд, роль России в мировом сообществе как производитвля сельхозпродукции?

Россия очень важна для азиатского региона, потому что здесь достаточно проста транспортировка к таким крупным потребителям, как Китай и Индия. Россия и другие страны бывшего Советского Союза имеют очень хорошие почвы и условия для озимых культур – пшеницы, ячменя, рапса, но недостаточно осадков для яровых. Если мы посмотрим на климатическую карту мира, то я бы сказал, что Южная Америка предназначена для выращивания яровых культур – сои, кукурузы, обустройства пастбищ. А в России почвенно-климатические условия больше подходят для озимых культур, у вас в этом направлении широкое поле для развития.

Даже на Алтае?

Да. Потому что время от посева до уборки тех же сои и кукурузы слишком короткое. А вы знаете, что самыми продуктивными являются позднеспелые сорта и гибриды, поэтому здесь есть риск, что они замерзнут. А вот озимую пшеницу, рожь здесь можно совершенно спокойно выращивать. И я уверен, что российские селекционеры уже создали зимостойкие сорта для условий Сибири. Конечно, можно сеять сою и кукурузу, но это всегда будет делом рискованным.

Какое впечатление произвела на Вас встреча с Павлом Бейфортом?

Это умный, открытый, свободомыслящий человек, который очень многое пробует в своем хозяйстве. Именно такие люди очень нужны сегодня – легко идущие на перемены. Он съездил на Украину, посмотрел, что такое No-till там, вернулся и начал пробовать у себя. Он был рад результатам и продолжил освоение абсолютно новой в этом регионе технологии. Я был поражен тем, что во время наших совместных обследований его полей он всегда обращал внимание на различные детали, мелочи, а, выступая с презентацией на семинаре, поделился с коллегами тем, что открыл для себя. Например, то, что уже много лет работая в сельском хозяйстве, он не обращал внимания на уплотнение почвы, на важность структуры почвы и развитие корневой системы, на очень высокую температуру почвы. Он не задумывался о том, что температуры 50 - 60 °С отрицательно сказываются на развитии корневой системы, убивают бактерии, делают почву мертвой. И теперь он понял, почему нужно использовать не черные, а «зеленые» пары – занятые покровными (сидеральными и др.) культурами.

Вы дали Павлу какие-то рекомендации после обследования полей?

Он знает, что ему дальше делать, он все прекрасно понимает сам. Не надо изменяться ради перемен, надо знать, зачем меняться. И он все делает так, как он считает нужным, пробует, использует новую технику. Он уже проводит семинары, рассказывает сам, расспрашивает людей, которые делают подобные вещи в других регионах.

В качестве примера Вы часто приводите штат Айова…

На Алтае осадков гораздо меньше, чем в Айове или в Иллинойсе, где находится пояс выращивания сои и кукурузы. Там больше дождей, и они идут в нужное время – именно летом. Им везет в этом отношении. Но если сравнить Алтай, например, с Австралией, крупнейшим экспортером пшеницы, то здесь больше дождей. Но местным фермерам надо сосредоточиться на управлении влагообеспеченностью, потому что осадков не так много. Когда начинается таяние снегов, следует максимально накапливать и сохранять влагу. И именно при No-till это можно сделать как нельзя лучше, потому что даже при минимальной технологии обработки почва на глубине ниже 6 - 8 см очень уплотнена. Талая вода доходит до этого уровня и не проходит дальше. И что с ней происходит потом? Она утекает, вы ее теряете. В свое время на нашей семейной ферме я обратил внимание на то, что на отведенном под No-till поле, где 20 лет было пастбище, корни культурных растений проникают глубже. И когда идет дождь, вода проходит вглубь, потому что почва рыхлая. И то, что Павел понял это за год внедрения No-till, очень важно. У него в хозяйстве выпадает 500 мм осадков, это неплохо, но он не должен этого терять!

У Вас большой опыт по внедрению No-till. Где эта технология «приживается» быстрее?

Медленнее всего это происходит там, где правительство субсидирует сельское хозяйство. А быстрее всего – там, где фермерам необходимо это делать самим. Тогда они начинают думать, что же им сделать, чтобы сделать производство более эффективным, производительным, уменьшить затраты и т. д. В США площади, возделываемые по технологии No-till, растут, потому что законы регулируют проблемы эрозии почв. Например, если у вас нет покровных культур, вы лишаетесь страховки. В Бразилии и Аргентине No-till распространился очень быстро, потому что нет поддержки от правительства, и фермерам необходимо быть более производительными и более эффективными. А в Европе эта технология продвигается очень медленно, потому что есть Евросоюз, менеджеры-управленцы которого считают, что если фермер не пашет, значит, он не обрабатывает почву, потому что не хочет что-то производить. В некоторых странах, как, например, в Испании, потребовалось довольно много времени, чтобы фермеры доказали, что используя No-till , они получают неплохие результаты. Также в Евросоюзе есть определенные правила, по которым фермер обязан пахать землю, чтобы получать субсидии. Поэтому в Европе требуются изменения не только в сознании фермеров, но и людей в целом.

Как Вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы No-till распространился на Алтае?

Мы никогда не знаем, сколько времени потребуется. Потому что это всегда зависит от людей. Что необходимо для быстрых изменений? Наличие консультантов-агрономов, таких, например, как Михаил Дяченко (главный агроном ООО «Компания Агромир», Украина, – прим. ред.), у которого есть собственный опыт, который может ответить на вопросы и объяснить. И нужны такие фермеры, как Павел Бейфорт, которые знают и понимают, что они хотят. Я предполагаю, что вокруг его хозяйства No-till будет развиваться, а в других регионах – вопрос.

То же происходит и в других странах, в той же Бразилии, везде все одинаково. Самое трудное для человека – изменить то, что он делал 20 лет. Только 3 % населения повсюду – новаторы. Но просто быть новатором – это еще не самое главное. Главное – иметь информацию, принципы, основы, понимание. Всегда возникают сложные проблемы, нужно искать пути их решения, и лучше это делать не в одиночку. Поэтому во всем мире организуются ассоциации фермеров, клубы No- till и т. д. Сейчас они уже есть на Украине, уверен, появятся и на Алтае. Я пробыл здесь недолго, у меня нет полной картины сельского хозяйства, но, общаясь с фермерами и агрономами, видя, что все они поддерживают друг друга, я почувствовал уверенность в том, что здесь будет быстрый рост площадей под No-till.

А насколько распространен No-till в штате, где живете Вы?

Он применяется более чем на 80 % земель. И если на Алтае я пытаюсь объяснить, что такое No-till, то у нас вопрос ставится иначе – а что такое, собственно, традиционная технология? Зачем она нужна? Сегодня, когда возникает какая-то проблема, люди не говорят «No till-проблема». Они ищут пути ее решения, потому что знают, что эта технология работает.

Что бы Вы хотели пожелать нашим читателям?

Когда у нас есть что-то новое, то стоит пробовать, не зависимо от того, «за» вы или «против». Попытайтесь. Не спешите охватить сразу большие объемы, не создавайте себе этим проблемы. Меняйтесь потихоньку, медленно, но учитесь «делать деньги», чтобы вы были примером для подражания в своем регионе. Павел Бейфорт очень четко это понял, он пробует, растет и побеждает. Пробуйте и вы. Примыкайте не к тем, кто говорит: «Нет, нет, нет!», а к тем, кто говорит: «Да, да, да!». Это будет трудно, сложно, но No-till будет работать в России, как в Бразилии, Аргентине, Австралии, США, Канаде, Франции, Испании, Украине и многих других странах. Если уже более 100 млн га в мире возделываются по новой технологии, почему это не попробовать вам? Если у вас будут возникать вопросы, я готов, по возможности, отвечать на них на страницах газеты «Поле Августа».

Спасибо за беседу! Уверена, что вопросов будет много…

Беседовала

Людмила МАКАРОВА

На снимке: Д. Гассен (слева) и П. Бейфорт.

Фото: Л. Макарова

Опубликовано в номере 2 за 2009 год

Перепечатка и копирование материалов на электронные ресурсы только с письменного разрешения редакции и с указанием первоисточника.